|
За дверью послышались шаги и железная створка маленького, окошка на массивной двери со скрипом распахнулась. Генрих поднялся с кровати и подошел к окошку. Вроде еще не время ужина, кого там принесло? Когда проводишь целые дни лежа на матрасе, набитом соломой, разглядывая редких мух, залетающих сквозь решетку, то любое событие, случающееся в этом замкнутом мирке камеры смертников, должно разнообразить существование узника. Так думали его тюремщики. С одним ему даже удалось подружиться. Отто, молодой парень, исполнительный охранник, еще не испорченный долгими годами работы в этом каменном мешке. Отто еще не перестал видеть в заключенных живых людей и мог вот так, пока начальника нет на этаже, открыть окошко и поболтать с Генрихом просто так, о погоде на улице или справиться о его здоровье. Вот и сейчас, завидев в проеме зеленую форму тюремщика, Генрих собрался уже завести разговор о событиях на воле, как Отто перебил его: - Добрый день, арестант, я тебе хорошую новость принес! - Что случилось, Отто? Тебя повысили в звании? - Нет, сегодня после ужина к тебе поселят соседа – Отто смеется – Будет с кем в слова поиграть! - Соседа!? Как? Зачем? Не надо мне никого! – Генрих почувствовал недоброе в этом известии. - Отто, погоди, зачем мне кого-то подселяют? - Генри, я тут ничего не решаю, это приказ Директора. - Так скажи Директору! Не надо мне никаких соседей! - Еще чего. Директор и так не одобряет то, что я с тобой общаюсь. А то, что подселяют, так потому, что «Белый Остров» не такой уж и большой, чтобы всех вас держать в отдельных апартаментах. Вон в соседнем корпусе и по шесть человек в одной камере сидят и ничего. Уживаются. - Но ведь я не все! Мне никто не нужен! - А кто ты, Генри? Чем ты лучше других? Тем, что отсоветовал Директору проклятый дом покупать? Надо бы еще разобраться, откуда ты узнал про него. Ты такой же заключенный, как и все! То, что Директор когда-то пошел тебе на уступки, так только потому, что пустующие камеры были. А теперь нет. И не спорь, все равно уже ничего не изменить. Все! Жди ужина! { ------ здесь фрагмент текста, доступный только зарегистрированным пользователям ------ } За все это время, в его камеру, соседа подсаживали лишь один раз. Это был немолодой датчанин, учитель младших классов – педофил и убийца. Худой, тщедушный, с блестящей лысиной, в круглых очках с простыми стеклами, и постоянно трясущимися руками. Генриху было непонятно почему этого, психически нездорового человека осудили пожизненно, а не отправили на лечение в клинику. Но в таком месте соседей выбирать не приходилось, и первое время Генрих мирился с его присутствием. Датчанин только спал и читал библию, видимо так осваивался на новом месте. Никакого интереса к соседу не проявлял и Генрих, убедившись в его безобидности, мог снова начать медитировать. Глубокая медитация, которая нужна была Генриху как воздух, подразумевала полное отключение от материального мира, так как он оставлял свое физическое тело, отправляясь в астральные путешествия. Наличие каких-либо соседей в непосредственной близости к оставленному беззащитному телу в это время, вызывало сильную озабоченность. Пока датчанин-педофил штудировал библию и не разговаривал с соседом, он еще кое-как устраивал Генриха, но через неделю-другую датчанин освоился и начал задавать вопросы, без спросу рассказывать о себе и, что самое неприятное, мог подойти и запросто потрясти его за плечо, если ему вдруг что-то захотелось рассказать, а Генрих лежал с закрытыми глазами. Однажды, вернувшись из астрального путешествия обратно в свое тело, он застал склонившимся над собой тюремного врача и обеспокоенного Отто. Как оказалось, датчанин, решив поделиться очередным своим воспоминанием с Генрихом, подошел и попробовал его разбудить. Так как пустая оболочка тела на ощупь выглядит, как неуспевший остыть труп, то датчанин, который своими руками лишал людей жизни, сразу смекнул, что тут что-то не то и бросился барабанить кулаками в дверь, крича: «Помогите! Он умер сам! Я его не убивал!» Встревоженный Отто вызвал тюремного врача и в этот момент Генрих вернулся. - Как Вы себя чувствуете? Следите за моим пальцем! – тюремный врач посчитал пульс, убедился, что у арестанта все в порядке. - Что это с ним было, доктор? – Отто тоже успел почувствовать, что это был не просто сон. Однако Генрих поспешил успокоить всех: - Нет, нет, все нормально, я просто очень крепко уснул, извините за беспокойство. Не хватало, чтобы охрана заподозрила что-то и стала более пристально наблюдать, или, не дай бог, переведут в больничный бокс, а там вообще никакого покоя не будет. С соседом нужно было что-то делать, чтобы такого больше не повторилось. Датчанин хоть и выглядел довольно начитано и служил в «прошлой жизни» учителем в школе, но все равно своей набожностью не производил впечатления человека, способного понять, чем в действительности Генрих занимался в камере. Генрих давно мечтал встретить человека способного понять и разделить с ним ту глубину интересного и прекрасного, которую дает освоение астрального мира, многомерного и нематериального, без чувств и эмоций, основанного на информационных потоках, чистого и безупречного. Но чем дальше он продвигался в освоении астрала, тем яснее он понимал, что вряд ли в его окружении найдется человек, способный понять хоть часть того, с чем приходилось сталкиваться Генриху в своих путешествиях. Трудно такое объяснить, это сможет понять только тот, кто сам владеет техникой выхода, а овладев таким знанием, человек перестает быть простым смертным. Такие люди стояли вне общества, они имели истинные знания о природе вещей и на основании этих знаний имели возможности на эти вещи влиять. Таких людей Генрих встречал во время экспедиции в Тибет, но никогда не сталкивался ни с кем подобным у себя дома, в Германии. Один из таких, тибетский гуру, и был причиной того, что Генрих уже седьмой год обживал камеру в тюрьме для осужденных пожизненно - «Белый остров». На некоторое время пришлось прекратить медитации, но долго это продолжаться не могло, Генрих не мог останавливаться в развитии. Что-то объяснять полоумному педофилу, который задушил свою ученицу, не имело никакого смысла. Если бы он даже и понял, что ему говорит Генрих, скорее всего он бы счел его сумасшедшим и рассказал бы все охране, а вот этого допустить было нельзя. Техниками гипноза Генрих в совершенстве не владел, чтобы, например, просто усыпить датчанина. Да всегда как-то обходился более жесткими методами. Людей ему никогда жалко не было, тем более, что Генрих понимал, что, убивая человека, он отпускает его астральное тело в истинную свободу. Да и убивал он легко и безболезненно, ментальным ударом выбивая душу из физического тела. Генрих понимал, что во время такой смерти человек просто вдруг осознает, что тело исчезло, потом приходит понимание что ты – воздух и все это приносит огромное облегчение, так как в астральное тело не ощущает чувств, эмоций и боли. Смерть от Генриха несла за собой безмятежность и спокойствие и, зная это, Генрих часто дарил ее окружающим, пока тибетский маг не остановил его. Генрих и сейчас мог бы применить свои умения и легко превратить «Белый остров» в кладбище, но делать этого, конечно же, он не будет. Он хорошо усвоил урок тибетского старика, больше он не будет никого убивать без необходимости, чтобы не привлекать к себе внимание. Он найдет способ выйти отсюда. И будет жить среди людей не изгоем, а нормальным человеком, не скрываясь и радуясь всем благам, которые дает жизнь, и наслаждаться каждым нервным импульсом, каждой эмоцией которое дает физическое тело. Но чтобы все это вернуть, нужно еще время, нужны ежедневные медитации, в которых он все дальше и дальше продвигался в своих познаниях и поражался вновь открывающимся горизонтам. - Молодой человек! – датчанин хотел что-то сказать, но Генрих щелкнул пальцами, посылая в его сторону ментальный удар, тело педофила вздрогнуло и обмякло на кровати. «Гм, ну вот, почти восстановился» - сам себе улыбнулся Генрих. За последние несколько лет ему не доводилось выбивать дух из людей, после того, как тибетский гуру обезоружил его, это умение он восстанавливал долгими медитациями, а попрактиковать мог только на собаках, которых тоже нельзя было убивать много без опасения вызвать подозрения. Он убил двух овчарок во внутреннем дворике, охрана списала их смерть на чумку, но больше рисковать было нельзя. Генрих переключился на крыс, но эти твари оказались на редкость умными и моментально исчезли из его поля зрения. Вот как природные инстинкты спасают жизни в животном мире, Генрих решил поискать информацию в информационном поле астрала. А вникнув, впитав это знание в себя, долгими ночами медитаций, понимал, что теоретически становится еще сильнее, чем раньше, вот только практики маловато… Вот, попрактиковался на педофиле и тогда его смерть списали на сердечный приступ, и никто ничего не заподозрил. <<< предыдущая страница | оглавление | следующая страница >>>
|
