Миллионы ныне живущих людей - дети или внуки жертв сталинского террора: переживших лагеря, насильно лишенных жилища, целыми семьями и народами отправленных на переселение. «ГУЛАГ» – это не только наше прошлое, это слово во многих языках мира - нарицательное: олицетворение тоталитарной системы, в которой человек - винтик бездушной государственной машины. (с)
Такими высказываниями пестрит интернет. Каждый желающий плюнуть в «эту страну», приводит как самые яркие доводы: «срока огромные в этапы длинные», «пол страны сидит – вторая половина охраняет», «на каторгу за поднятый на дороге колосок» и тому подобные ужасы. А так ли было на самом деле?
Я не буду углубляться в раскулачивание и классовую борьбу. Потому что тогда страна была другая, и строй, и цели были другими. Попробуем говорить о деяниях, которые при любом строе будут преступными, чтобы нагляднее были цифры.
Не особо доверяя тому, что «пишут в интернетах», я обратился к очевидцу событий.
Моя мама выросла в рабочей семье. Жили в частном секторе на окраине Костромы, все соседи, все друг друга всю жизнь знают. Обычный поселок, кто-то живет лучше, кто-то хуже. У всех подсобное хозяйство помогало справляться с трудностями и не голодать. Большинство жителей работали на находящейся неподалеку фабрике.
Женщина – соседка моей матери, была осуждена на семь лет лагерей. Ее потом приводили как пример ужасов сталинского режима. Семь лет лесоповала за пол-литра унесенного с фабрики масла для своих голодных детей! Какой ужас! Как кричат демократы: «есть хотел – хлеб украл и за колосок на каторгу»!
Но послушаем очевидца. Как оказалось – пол-литра масла было вовсе не пол-литра. Эта женщина сделала себе специальный резиновый пояс и в нем, после каждой смены, выносила с фабрики масло. Масло сбывалось на рынке, семья жила припеваючи, строили дом и сытно питались. Да и поймали то ее случайно, охрана на фабрике участвовала в схеме воровства, имела свою, неплохую долю и воровали все вольготно и помногу. Вот так, кто-то честно работал, восстанавливал страну, а кто-то сладко пил и жирно ел за счет других. Они, впоследствии, были осуждены и пополнили списки затерроризированных Сталиным. Эта женщина отсидела и вернулась здоровой. В ее жизни еще было много приятных моментов. Вот так рассказывают очевидцы.
Ну, так, где ж искать правду? Попробуем, не особо углубляясь в историю, вдуматься в общеизвестные цифры. Википедия нам говорит буквально следующее:
…число осуждённых за контрреволюционные преступления за период с 1921 г. по 1 февраля 1954 г. Согласно справке, всего за этот период было осуждено Коллегией ОГПУ, «тройками» НКВД, Особым совещанием, Военной Коллегией, судами и военными трибуналами 3 777 380 человек, в том числе приговорено к смертной казни 642 980 человек, к содержанию в лагерях и тюрьмах на срок от 25 лет и ниже — 2 369 220 человек, к ссылке и высылке — 765 180 человек…
Давайте вдумаемся в эти цифры. «Контрреволюционные преступления» - это не только шпионы и предатели, в эти цифры включаются и «жертвы неоправданно жестоких наказаний по некоторым уголовным статьям (по , за прогулы и т. п.)» Здесь мы имеем общую картину борьбы с вредительством в то время.
Я не буду давать оценку оправданности или неоправданности наказаний – этого нам, потомкам тех, кто строил ядерную державу, делать, никак не следует. Все, что было сделано – было сделано. А вот уберечь от поливания грязью можно и нужно.
Оценки количества репрессированных очень разнятся в разных источниках. От миллионов замученных в лагерях, до десятков миллионов. Наверняка, чем дальше муссируется слух о кровожадности Сталина, тем эти цифры будут еще расти, поэтому будем опираться на официальные данные.
Итак, имеем:
Промежуток времени: 1921 – 1954 годы.
Количество: Примерно 3 млн.
И вот тут возникает первый вопрос. 3 млн. кого? Человек, или все-таки приговоров? За 33 года жулики успевают сделать в зону по нескольку ходок. Среди этого контингента очень большой процент рецидива и за тридцать лет все они были осуждены неоднократно. Учитывая, что страна восстанавливалась, люди элементарно голодали, воровство процветало, и эти действия подходили именно под «контрреволюционные преступления».
Вспомните Шарапова: «Папаша, а можно я поем немного? А то после тюремных харчей на твое изобилие смотреть больно.»
Осужденные, «за пол-литра масла», жулики, отсидев свои пять-семь лет, возвращались, снова воровали «колоски» и снова уходили топтать зону, за тридцать три года - многократно. А каждый суд – это человек, который был посчитан как затерроризированный Сталиным.
«…на подлиннике справки Павлова, хранящейся в Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ), к цифре 2 945 тыс. (количество осуждённых за 1921—1938 гг.) неизвестной рукой карандашом сделано примечание: «30 % угол. = 1 062» — то есть произвольно было сочтено, что 30 % всех осуждённых с 1921 г. по 1938 г. по делам ВЧК-ГПУ-ОГПУ-НКВД составляют уголовники»
30% уголовников. И это явные уголовники, которых даже «кровавая гэбня» постеснялась назвать политическими. Но ведь как говорят демократы: «за колосок на каторгу» - уже политический, то значит в эти 30% не учтены жулики, которые расхищали социалистическую собственность. Так сколько же в те годы осудили обыкновенного жулья? Можно предположить, что существенно больше половины осужденных, были, по современным меркам, обыкновенные жулики и ворье. Просто тогда правосудие вполне справедливо считало – раз расхищаешь соц.собственность – значит подрываешь общество, значит - враг. (ведь это же очевидно) И так же не учтен процент рецидива.
Как видите, если говорить об именно сталинских репрессиях против врагов народа - инакомыслящих, которые не воровали и разбойничали, а были идейно против режима, то эти цифры можно уменьшать и уменьшать. Ну ладно, если уж современные демократы видят ужасы в борьбе с вредителями, то уменьшать ничего не будем, а возьмем те цифры, которые лежат на поверхности.
Примерно три миллиона за тридцать лет. При населении страны 160 миллионов человек, это меньше чем: Два человека из ста. За тридцать лет.
А теперь подумайте, я обращаюсь к тем, кому за 30. Возьмите среднестатистические сто человек, которые вы встречали на протяжении всей своей жизни и скажите честно. Есть среди них двое, по кому тюрьма плачет? Возьмите сто среднестатистических человек (это довольно большая толпа) и как Вы думаете, есть среди них двое, которых следовало бы судить?
Все, кому я задавал этот вопрос, отвечали положительно. Ответы были разными, но все они лежали в диапазоне от:
«Да, конечно есть!»
И до:
«Да половину посадить надо бы! Одно жулье кругом!»
Ну. Так был ли «кровожадный тиран»? Кого репрессировали то? Жулье и предателей? А что с ними надо было делать? Судить условно и отпускать за границу, как это принято сейчас? Сталин и его «кровавая гэбня» не сделали даже части того, чего сейчас хотели бы многие. Тогда они судили только явных врагов народа, тех, кто не давал строиться державе.
И Великая держава была построена. Просто вдумайтесь в факты. Страна была полностью восстановлена и вдобавок совершила огромный рывок в развитии. Первые освоили космос, первые . Тогда было создано большинство из того, что вызывает гордость и по сей день. Не Англия, которая наживалась в войну на продаже оружия, и не Штаты, которые так гордятся своими технологиями и которых война почти не коснулась. А страна, лежавшая в руинах и потерявшая на войне 22 миллиона своих граждан. СССР задал такой темп развития, что его потенциальным соперникам пришлось здорово попотеть только лишь, чтобы просто поспевать за ним.
Возможно, мой взгляд покажется кому-то слишком утрированно-патриотическим. Таким я сразу отвечу: а каким еще ему быть? Я родился и вырос в СССР, я знаю не по дерьмократическим интернет-бредням, какая это была Страна. У меня есть свое мнение, которое я и постарался изложить в этом опусе. Неприятно, когда осужденные за антиобщественную деятельность, опарыши, начинают писать книги о том, как их ущемило правосудие и становятся более популярным, чем руководство страны задающей темп развития всей планете. Еще неприятнее, когда это тиражируют и растаскивают по пустым, промытым «кокаколой» и пивом, головам.
Не было тирании. Не было «кровавой гэбни» .
А на вопрос: «а как же все-таки раскулачивание и депортации?» - существует один ответ. Тогда была другая страна и то, что делали законные власти – было законным, а значит правильным. Создавался другой строй, страна шла другим курсом и вполне закономерно боролась с инакомыслящими:
« Мы говорим часто, что развиваем социалистические формы хозяйства в области торговли. А что это значит? Это значит, что мы тем самым вытесняем из торговли тысячи и тысячи мелких и средних торговцев. Можно ли думать, что эти вытесненные из сферы оборота торговцы будут сидеть молча, не пытаясь сорганизовать сопротивление? Ясно, что нельзя.
Мы говорим часто, что развиваем социалистические формы хозяйства в области промышленности. А что это значит? Это значит, что мы вытесняем и разоряем, может быть, сами того не замечая, своим продвижением вперед к социализму тысячи и тысячи мелких и средних капиталистов-промышленников. Можно ли думать, что эти разоренные люди будут сидеть молча, не пытаясь сорганизовать сопротивление? Конечно, нельзя.
Мы говорим часто, что необходимо ограничить эксплуататорские поползновения кулачества в деревне, что надо наложить на кулачество высокие налоги, что надо ограничить право аренды, не допускать права выборов кулаков в Советы и т. д., и т. п. А что это значит? Это значит, что мы давим и тесним постепенно капиталистические элементы деревни, доводя их иногда до разорения. Можно ли предположить, что кулаки будут нам благодарны за это, и что они не попытаются сорганизовать часть бедноты или середняков против политики Советской власти? Конечно, нельзя.
Не ясно ли, что все наше продвижение вперед, каждый наш сколько-нибудь серьезный успех в области социалистического строительства является выражением и результатом классовой борьбы в нашей стране?
Но из всего этого вытекает, что, по мере нашего продвижения вперед, сопротивление капиталистических элементов будет возрастать, классовая борьба будет обостряться, а Советская власть, силы которой будут возрастать все больше и больше, будет проводить политику изоляции этих элементов, политику разложения врагов рабочего класса, наконец, политику подавления сопротивления эксплуататоров, создавая базу для дальнейшего продвижения вперед рабочего класса и основных масс крестьянства.
Нельзя представлять дело так, что социалистические формы будут развиваться, вытесняя врагов рабочего класса, а враги будут отступать молча, уступая дорогу нашему продвижению, что затем мы вновь будем продвигаться вперед, а они - вновь отступать назад, а потом "неожиданно" все без исключения социальные группы, как кулаки, так и беднота, как рабочие, так и капиталисты, окажутся "вдруг", "незаметно", без борьбы и треволнений, в лоно социалистического общества. Таких сказок не бывает и не может быть вообще, в обстановке диктатуры-пролетариата - в особенности.
Не бывало и не будет того, чтобы отживающие классы сдавали добровольно свои позиции, не пытаясь сорганизовать сопротивление. Не бывало и не будет того, чтобы продвижение рабочего класса к социализму при классовом обществе могло обойтись без борьбы и треволнений. Наоборот, продвижение к социализму не может не вести к сопротивлению эксплуататорских элементов этому продвижению, а сопротивление эксплуататоров не может не вести к неизбежному обострению классовой борьбы.»
И. В. Сталин, Речь «Об индустриализации и хлебной программе» 9 июля 1928 года на пленуме ЦК ВКП(б)
Конечно, в натуральных цифрах, пострадавших было много. Это и породило миф о «избыточно репрессивной политике государства», но в масштабах страны того времени, это была вполне оправдавшая себя, а значит верная политика. Была восстанавливающаяся и развивающаяся страна, которая защищала свои достижения. Из которой, сильные люди, смогли построить сильную космическую и ядерную державу. Достижениями которой, мы с вами пользуемся и по сей день.
А то, что сейчас кто-то думает, что некоторые из тех, осужденных, были осуждены и отправлены в лагеря несправедливо – так это взгляд сегодняшнего обывателя, на те события. Того, кто видит, как сегодня отпускают преступников продающих военные секреты Родины и кто считает это нормальным. У кого на глазах разворовывают народное достояние, и кто считает это в порядке вещей. Того, кто сам «участвует в дележе» и находится «у кормушки». Тот, кого в сталинское время, отправили бы «в этапы длинные на срока огромные».
Таких сейчас гораздо больше, чем двое из ста. Оглянитесь, вокруг. Задумайтесь.
.
| Комментарии |
|
|
|
|
